Нигилизм во всем мире и во все времена занимал и занимает ниши радикальной оппозиции

Данная статья Ж.Сааданбекова была опубликована в 2001 году в СМИ Кыргызской Республики и Казахстана, когда он работал ЧПП КР в РК. Сегодня она звучит также актуально, как тогда. 

Нигилизм - это болезнь национального духа.

Я вижу всемирный потоп нигилизма!

Фридрих Ницше.

Нигилизм как болезнь национального духа наиболее агрессивно проявляет себя на крутых поворотах истории. Тотальное отрицание всего и вся, вплоть до презрения своего Отечества, это родовое свойство нигилизма на первый взгляд кажется нелепым и умонепостижимыми. И если глубже всмотреться в многовековой путь, пройденный человечеством, то определенная часть любого этноса может заражаться бациллами нигилизма, когда наступает усталость нации от проблем и трудностей переживаемой эпохи. Подобно тому, как вирусный грипп провоцирует смертельно тяжелые болезни, нигилизм вызывает на историческую авансцену антисистемные разрушительные силы.

Чтобы яснее понять это, необходимо обращаться к истории. Так, едва средиземноморская цивилизация достигла своей полноты, как на сцену выходит циник. Грязными сандалиями Диоген топчет ковры Аристиппа. Историки пишут, что в III веке до Рождества Христова циники кишат - они на всех углах и на любых постах. И единственное, что делают, - саботируют цивилизацию. Циник был нигилистом эллинизма, паразитом цивилизации. Он никогда не создавал, и даже не пытался. Его работой было разрушение. И вскоре рухнула Эллада (Ортега-и-Гассет).

Первый классик-нигилист Ф. Ницше подвергал беспрецедентной и уничтожающей критике всю христианскую мораль, все прошлое философии, дабы решительно, раз и навсегда, покончить со старыми ценностями и расчистить дорогу для биологического аристократизма, на почве которого должен быть родиться сверхчеловек - нордический ариец. Как известно, ницшеанский нигилизм стал затем основой расистской, фашистской, идеологи и германского национал-социализма, и действительно человечество было объято всемирным потопом войны, что завершилось катастрофой самой Германии. Поистине всеохватывающая волна нигилизма захлестнула Россию и в XIX, и в XX веках. Вспомним хотя бы П. Чаадаева, ведь у него Россия - безнадежная страна, ничего не давшая ни человечеству, ни самой себе и способная лишь показывать прочему миру «как не надо» жить. Или чего стоят такие иезуитские заявления эсеров и большевиков, как: «Ненавижу Россию, потому что люблю ее». Что это за любовь, если она нужна для ненависти? Ведь именно большевики патриотизм объявили предательством дела пролетариата, буржуазным предрассудком. У пролетариата, утверждали они, нет Отечества! Нам всем еще из школьных учебников известно, что именно большевики для захвата власти развернули агитацию за поражение собственного правительства в войне. Словом, сам захват власти был связан с изменой Отечеству. Известно, чем все это обернулось, - самыми разрушительными революциями и войнами в мировой истории.

Как ни банально звучит, но в основе нигилизма - этого потенциально опаснейшего, чреватого катастрофой явления - лежат та же пресловутая борьба за власть, жажда власти. Не случайно одна из фундаментальных книг того же Ф. Ницше, сыгравшая немалую роль в мировых катаклизмах XX века, так и называется: «Воля к власти». Во имя достижения этой цели нигилизм не брезгует никакими средствами. Террор российских разночинцев XIX века и красный террор большевизма, концлагеря немецких фашистов и ГУЛАГ, бесчинства китайских хунвейбинов и геноцид Пол Пота - все эти и другие мерзости из арсенала нигилизма.

Нигилизм во всем мире и во все времена занимал и занимает ниши радикальной оппозиции. Радикализм и революционизм нигилистов зиждутся на их завышенном самомнении и политическом гоноре: «Наступит земной рай, если мы окажемся у власти». Нигилизм пребывает в убежденности: только дай его представителям власть, и решения всех бед страны будут быстро найдены, Еще бы, разве не в его рядах самые образованные и умные люди? Отсюда безудержная экспансия собственной натуры и патологическая ненависть ко всему, что препятствует его вожделениям. Эти черты рисуют весьма знакомый душевный склад избалованного ребенка, которому неведомы чувства благодарности к своим родителям, давшим ему жизнь, и непонятно, откуда берутся все эти блага, которыми он наслаждается. Ведь на свете нет сильнее тирании, чем тирания такого ребенка.

Нигилизм превратился в огромную общественно - политическую силу в начале 90-х годов, с началом либерализации и демократизации на постсоветском пространстве. В эти годы наряду с массовым отрицанием советского тоталитаризма народы стран СНГ вполне естественным образом были заражены всеобщим настроением оптимизма, уверенностью, что в стране все само собой наладится и очень скоро наступит хорошая жизнь. Вот эта-то уверенность и была ловко схвачена нигилистами и использована как боевой инструмент для полного слома всего и вся, «разрушения до основания».

В те годы я был в гуще политической жизни и хорошо помню, как вокруг почти всех президентов новых независимых государств скопилось удивительно много разоблачителей советского строя, охваченных желанием ввязаться в бой за скорейшие демократические и рыночные реформы. Действительно, история дала им шанс действовать во имя этой высокой цели, но трагедия состояла в их полной некомпетентности и элементарном непонимании, что же надо делать. Ситуация требовала не залихватского отношения к серьезным и сложным проблемам, а вдумчивости, терпеливого и упорного труда, оригинальности мышления. А нигилизм все ликовал и пророчествовал, кормя народ пустыми надеждами, будто мы завтра будем жить, как в Америке, на худой конец, как в Швеции.

И очень скоро наступило всеобщее протрезвление: все поняли, что демократический переход от одной политической системы к другой с одновременным строительством рыночной экономики - архисложное дело и абсолютно не нуждается в самоуверенных и малознающих политиканах. Вот так сама жизнь отбросила нигилизм на обочину истории. Глядишь сегодня на состав нигилистов и видишь - многие из них тогдашние министры и советники, депутаты, акимы, ректоры, послы и т.д., которые рука об руку работали вместе с Президентом А. Акаевым. За прошлое десятилетие пройден путь, поистине равный столетию, были беспрецедентно трудные проблемы и их различные решения. При этом, естественно, на всех уровнях власти менялись кадры, менялись целые команды. Одни уходили и снова возвращались в политику, другие переориентировались на новые сферы деятельности, третьи обиделись... Но кто не обижается, и обида бывает всякой. У них же обида особого рода - политическая, свойственная людям, которые, говоря словами С. Цвейга, хоть раз испытав хмельное наслаждение от власти и повелевания, уже не в состоянии от него отказаться.

Из них рекрутировался сегодняшний нигилизм, который поднялся на новую ступень радикализма, отвернулся от своего вчерашнего кумира и стал убеждать общественность, что во всем виноват только глава государства. «Мы все знаем, мы могли бы, но от власти отстранены», - такая мотивация политической обиженности доминирует в их действиях. Самомнение у них такое сверхзавышенное, что если это политик, то он сознает себя (ни больше ни меньше) Дэн Сяопином или М. Тэтчер, если военный, - то как минимум маршалом Г. Жуковым. Но разве можно, скажем, того же Жукова представить в рядах политических радикалов, хотя его глубоко обидели и Сталин, и Хрущев, всячески оттирая и оттесняя от большой политики.

Осатаневший нигилизм использует сегодня демократию как орудие разрушения, орудие бесконечных скандалов. Казалось бы, в современном подлунном мире не найти ни одного сумасшедшего, который ради личной карьеры покушался бы на территориальную целостность своей Родины, оскорблял национальную честь и достоинство своего народа. Однако кыргызский национальный нигилизм запросто позволяет себе это потому, что с начала 90-х годов не знает никаких социальных барьеров, ему все дозволено, и он не несет никакой ответственности за свои слова и действия.

Конечно, в определенной мере национальное самоуничижение - естественная реакция на десятилетиями насаждавшийся советской властью антиисторизм, когда 2200-летняя история кыргызского государства считалась лишь предысторией этногенеза, а кыргызский народ представлялся этносом, находившимся на грани физического вымирания в канун Октябрьской революции. Но разве кыргызский народ повинен в своем колониальном прошлом? Подавляющее большинство наций в составе многомиллиардного населения Земли испытали на себе колониальный гнет, но что-то не припомнится, чтобы где-то поднимали такой вселенский вопль национального отчаяния, как у нас в Кыргызстане.

Каждый может ошибаться, допускать глупости, просчеты, но никто не вправе пытаться толкать государство к злонамеренному распаду, плакаться на всех перекрестках о судьбах нашего народа и с любого бугорка причитать, что все-то у нас идет не так. Наши нигилисты упражняются в измышлениях типа «у нас всегда было, есть и будет плохо», «нахлебался народ», «ничего хорошего не жди» и т.д. Задумаемся над вопросом: неужто и в самом деле никто нигде не жил и не живет так плохо, как кыргызстанцы, неужели правда, что у нас нет надежды на будущее? Да, есть страны, где живут гораздо лучше, чем мы, но, сколько таких, где хуже? Причем таких стран многие десятки, а вовсе не считанные единицы. Что, население Индии счастливее своей судьбой? Да там, как пишут индийские СМИ, беспросветно нищих в десятки раз больше, миллионы людей не знают, что такое жилище, рождаются, живут и умирают на улицах. Удручающая бедность царит повсюду в Африке, во многих странах Латинской Америки и Юго-Восточной Азии. А громадный по численности китайский народ? Да, сейчас там положение круто меняется к лучшему, но любой китаевед скажет: сохраняющиеся проблемы колоссальны.

Года два назад в качестве спецпредставителя Президента А. Акаева я участвовал в учреждении Азиатского форума в Боао (о. Хайнань, КНР). Выступившие там китайские политики, ученые сообщали, что в стране есть провинции, где миллионы людей не знают, что такое телевизор, живут в убогих мазанках. Но самое удивительное то, что в этих краях и в помине нет того беспросветного уныния, которое исповедуют нигилисты в Кыргызстане. Они непременно возразят: зачем, мол, сравнивать себя с мировой беднотой? А почему, позвольте спросить, мы должны сравнивать себя только с наиболее благополучными странами? Разве у нас имеются океаны нефти, горы золота или вершинные технологии производства, чтобы сопоставлять себя только с процветающими государствами, причем почти исключительно с западными? Откуда взялась такая спесь, что, в отличие, скажем, от тех же Китая, Индии или Пакистана, Кыргызстан способен на некий фантастический рывок? Ведь даже могучая Россия корчится в муках, чтобы выйти из той ямы, куда мы вместе угодили в конце ушедшего века.

Конечно, национальная самокритика необходима. Но нельзя витийствовать, нельзя проблемы, без преувеличения стоящие жизни или смерти государства, подменять шутовством и фиглярством. Ситуация слишком серьезная, чтобы обойтись мольбами и просьбами «о браке» с сильными мира сего. Просителей в «супруги» не берут, ими брезгуют, Кыргызстан, как и другие сотни развивающихся стран мира с колониальным прошлым, находится в жестоких тисках веками сложившегося мирового экономического порядка.

Асимметричный характер глобализации выражается, прежде всего, в невиданной концентрации богатства на одном полюсе, бедности и нищеты - на другом. Такой экономический порядок привел к отсталости 75 процентов мирового населения. Дошло до такой крайности, что активы тех самых богатых людей мира эквивалентны суммарному ВВП 48 самых бедных стран. В 2001 году число голодающих на планете достигло 826 миллиона человек, неграмотных взрослых - 854 миллионов человек; детей, не получающих школьного образования - 325 миллионов. В этой трагедии нельзя винить сами бедные страны. Они не завоевывали и не грабили на протяжении веков целые континенты, не устанавливали колониальную систему, рабство, не создавали современную глобализацию. Они, в том числе и мы, кыргызы, являются в определенной мере жертвами всего этого. Основная ответственность за финансирование развития бедных стран ложится на государствах, которые в силу очевидных исторических причин пользуются сегодня плодами той политики, которая проводилась веками.

Глобализация, выражающая интересы доминирующих в мировой экономике государств и транснациональных корпораций, вызывает сопротивление, активную борьбу отстающих стран за выживание. Они стремятся защитить свои интересы через региональные экономические объединения (к примеру, ЦАС, ЕврАзЭС, АСЕАН и т.д.), а также на переговорах об условиях торговли, доступа к кредитным ресурсам, обслуживании внешнего долга и т.п. К сведению доморощенных нигилистов, Кыргызстан в этом плане считается одним из самых активных государств мира.

Национальный патриотизм - коллективная воля и ответственность титульной нации (кыргызов) за существование государства. С утратой народом национальной воли и патриотизма неизбежно наступает его вырождение. Густав Лебон писал, что в такие периоды энергия и деятельность у государственных чиновников подменяются бесплодными личными препирательствами, у масс - восторгами и злобами дня, у интеллигенции - каким-то плаксивым, бессильным и неопределенным сентиментализмом и бледными рассуждениями о горестях жизни. Молодежь отказывается от деятельности, требующей инициативы, энергии, личных усилий, малейшая ответственность пугает ее. Всюду развивается безграничный эгоизм. Каждый занимается только собой. Совесть становится покладистой, общая нравственность постепенно угасает.

Именно потеря национальной воли и утрата сопротивляемости, прежде всего внутренним распрям, привели к исчезновению целых этносов, таких, как древние египтяне, скифы, ацтеки, маньчжуры и другие, некогда «гремевшие» в истории. Но мы знаем примеры и совершенно противоположного характера. Достаточно вспомнить евреев и их ответ на все беды истории, включая чудовищный Холокост. Даже в годину национального поражения немцы и японцы сохранили непоколебимое самоуважение, веру в свою звезду, некоего рода «коллективное помешательство» в виде несгибаемой уверенности в воссоздании своего могущества, в утверждении почетного места в мировой семье народов. И это было тем основанием, на котором целенаправленный упорный труд получил формы, стимула и постоянства.

Не случайно в испытаниях прошедшего века лидеры великих держав обращались к беспроигрышному элементу - чувству национального патриотизма, уязвленной гордости, обиды за униженную объективным ходом событий страну. Каждый советский человек старшего поколения с трепетом помнит голос Сталина в начале Великой Отечественной войны: «Соотечественники! Братья и сестры! Дорогие мои...», и далее «вождь» с блеском манипулировал именами великих полководцев - Александра Невского, Дмитрия Донского, Минина и Пожарского и других. Президент Франклин Рузвельт на все лады использовал формулу, что «мы, американцы как народ, не можем, будучи вместе, потерпеть поражение», у. Черчилль в самый мрачный для своей страны час обращался к немеркнущим примерам патриотизма великих предков - британцев. Президент де Голль говорил о Франции, как о «Мадонне с фресок». Народы готовы вынести многое, когда их «осеняют праведные знамена».

Я был потрясен, увидев в 1998 году по ТВ длинные очереди чехов и южных корейцев, сдающих золотые украшения в банк, чтобы спасти свои страны от дефолта.

Почему же то, что было благом для других стран в поворотные моменты истории, не может стать благом для народа Кыргызстана? Ведь глубокая вера в его силу и волю является важнейшей предпосылкой национального возрождения, стимулирует вдохновенную творческую мысль наших ученых, писателей, художников, содействует спокойной уверенности учителей, помогает создателям материальной основы новой экономики. Если бы этой веры в себя и свою судьбу не существовало, на национальной истории можно было бы поставить крест.

Очнись, кыргыз, одумайся! Вопреки злобным унижениям и оскорблениям доморощенных витий твой народ сегодня обрел свое новое пассионарное дыхание, гордо занимает достойное место в мировом сообществе. Вот что пишут и говорят о нас наши друзья за рубежом. Бывший кубинский посол в Казахстане и Кыргызстане в своей только что вышедшей книге пишет: «Кыргызы - самый открытый, честный и добродушный народ в Центральной Азии. На них всегда можно положиться».

Сын великого Мухтара Ауэзова, видный политик ученый Казахстана Мурат Ауэзов подчеркивает: «Начнем с того, что в среде степняков кыргызы традиционно считаются горцами. Как и все горцы, они экспрессивны, темпераментны, решительны. Не зря говорится, что если кыргыз взялся за дело, то непременно доведет его до конца». Меня даже несколько удивило то, что узбекские и туркменские друзья - политики и дипломаты - в беседах непременно подчеркивают «кыргызскую удаль и боеспособность».

Сегодня я, как дипломат, внимательно наблюдаю за делами и поведением сотен замечательных ребят, которые трудятся на просторах Казахстана и России. В Казахстане цены нет нашим строителям, особенно каменщикам. Казахские друзья отмечают рачительность, хватку и упорство наших предпринимателей. Повсеместно восхищаются героизмом и самоотверженностью кыргызстанцев во время баткенской схватки с международными террористами. Впечатляет новое молодое поколение политиков, дипломатов, военных, бизнесменов, деятелей науки и искусства, которые отличаются высокой общей и политической культурой, владеют многими иностранными языками, наукой и искусством современного менеджмента, новейшими высокими технологиями.

Национальный код кыргызского народа невозможно изменить, он не только живет в массовом представлении, он составляет его сущность, являясь основе и национальной психологической парадигмы. Кыргызский народ никогда не останется на задворках истории.

19 ноябрь 2001 г.

Жумагул Сааданбеков, общественный политический деятель